Джим Роджерс об инвестициях в Россию, Иран и на других всеми ненавидимых рынках
Интервью брал Ник Джиамбруно (Nick Giambruno).
Ник Джиамбруно: Добро пожаловать, Джим. Как вы знаете, Даг Кейси (Doug Casey) и я, мы путешествуем по миру, обследуя кризисные рынки, и мы всегда рады услышать ваше мнение по этому поводу. Сегодня я хотел бы поговорить о России. Сейчас этот рынок все ненавидят. Что вы думаете о России вообще и о российских акциях, в частности?
Джим Роджерс (Jim Rogers): У меня оптимистичный взгляд на будущее России. Я был настроен оптимистично до начала этой войны на Украине, которую разожгли США, конечно. Но в любом случае, я покупал больше российских акций во время крымского инцидента, и собираюсь покупать ещё больше.
К сожалению, происходящее не сулит ничего хорошего Соединённым Штатам. Это способствует объединению России с Азией, что в долгосрочной перспективе повлечёт неприятные последствия для США и Европы. Ещё один банк из четвёрки крупнейших банков Китая недавно открыл отделение в Москве. Иранцы сближаются с русскими. Недавно русские завершили строительство железной дороги в Северную Корею до порта Расон, самого северного незамерзающего порта Азии. Россияне вложили много денег в реконструкцию и модернизацию Транссибирской железнодорожной магистрали, ведущей прямо в Китай. Обычно люди, ведущие вместе дела, объединяются и в других вещах, например, в войнах, но это не значит, что сейчас должно произойти что-то подобное. Я не думаю, что русские, китайцы и иранцы намереваются вторгаться в Америку.
Ник: То есть, благодаря экономическим связям с Азией зависимость России от Запада не так уж велика. Это и есть причина вашего оптимизма в отношении России?
Джим: Я впервые приехал в Советский Союз в 1966 году, и вернулся с очень пессимистичным настроением. И мой пессимизм сохранялся следующие 47 лет, потому что я не понимал, как это может работать.
Но потом я начал замечать, год или два назад, что теперь все ненавидят Россию — этот рынок нигде и никого не интересует. Вы, может быть, помните, как в 1990-х годах и даже в первом десятилетии этого века все были в восторге от России. У многих были периодические приступы огромного энтузиазма по отношению к России. В 1998 году у меня были короткие рублёвые позиции, но кроме этого я никогда не инвестировал в Россию, и уж конечно не на длинной стороне. Но год или два назад я заметил, что в России ситуация изменяется. в Кремле что-то происходит. Они понимают, что они не должны просто охотиться на людей, конфисковать их активы. Они должны играть по правилам, если хотят развивать экономику.
Сейчас Россия имеет конвертируемую валюту — большинство стран не имеет конвертируемой валюты, но Россия имеет. У них достаточно большие валютные резервы, которые продолжают расти. Проехав пару раз через всю Россию, я знаю, что у них обширные природные ресурсы. И сейчас, когда восстановлена Транссибирская магистраль, это также огромный актив.
Так что я вижу всё это. Я знал, что рынок был подавлен, никто его не любил, и я начал искать и находить возможности для инвестиций в Россию.
Ник: Да, в этом определённо есть смысл, если смотреть на настроения и долгосрочные фундаментальные показатели. К чему, по-вашему, ведёт конфликт с Украиной и напряжённость в отношениях с Западом?
Джим: Напряжённость приведёт к продолжению роста, по крайней мере пока в Вашингтоне будут оставаться нынешние бюрократы. У них ведь профессиональная заинтересованность в том, чтобы ситуация на территории бывшего Советского Союза не нормализовалась — поэтому я не предвижу улучшений в обозримом будущем. Я отметил, что некоторые компании и даже страны начали отступать от санкций. Многие компании и многие люди начали говорить — погодите, что всё это значит?
Люди начинают переосмысливать пропаганду, исходящую из Вашингтона. Даже немцы начали переоценивать ситуацию. Я думаю, что отношение к этому станет более уравновешенным, потому что США не пользуются широкой поддержкой, и у них есть много других войн, которые они хотят вести или стремятся развязать.
Таким образом, доминирование России на Украине будет расти. Восток в значительной степени русский. Крым всегда был российским, пока Хрущёв не отдал его, напившись однажды вечером. Так что я подозреваю, что дезинтеграция Украины продолжится, что, кстати, хорошо для Украины и для всего мира.
Мы не жалуемся, когда шотландцы проводят голосование — хотят ли они выйти из состава Великобритании. Мы говорим, что выступаем за самоопределение. Мы допустили распад Чехословакии, Югославии, Эфиопии. Обычно это к лучшему. Многие существующие границы являются историческими аномалиями, и они должны изменяться. Сам по себе факт, что после Первой мировой войны или Второй мировой войны происходили какие-то события, и некие бюрократы прочертили ту или иную границу, не означает, что это логично и должно так и остаться.
Я подозреваю, что часть восточной Украины, склоняющаяся к России, будет увеличиваться. Не думаю, что Америка начнёт войну, и уж конечно не Европа, и значит, Америка будет вынуждена признать очередной просчёт и постепенно сдавать позиции.
Ник: Я согласен. Как вы думаете, определяет ли пределы для санкций зависимость Европы от российских энергоносителей? Ходили слухи, что европейцы собираются отключить Россию от системы SWIFT, как они поступили с Ираном.
Джим: Ну, всё может быть. Когда Америка попыталась заставить SWIFT это сделать, я видел их реакцию, по-моему, они были совсем не в восторге.
Я, как и вы, гражданин Америки, и к сожалению, складывающаяся ситуация в целом заставляет русских, китайцев и других ускорить поиск альтернативы. Это не благоприятно для США.
Американцы обладают монополией, потому что все, кто использует доллары, должен производить расчёты в них через Нью-Йорк. В последние несколько лет уже выражалась озабоченность американским доминированием в системе и тем, что они могут просто всё отключить.
Так что сейчас Россия и Китай прилагают все усилия, чтобы найти альтернативу SWIFT, американскому доллару и доминированию финансовой системы США.
Как я уже говорил, всё это не в пользу США. Мы думаем, что причиняем ущерб русским. На самом деле мы причиняем себе очень большой ущерб в долгосрочной перспективе.
Ник: Мы это увидели, когда США, по сути, выгнали Россию из систем Visa и MasterCard. И что сделала Россия? Она обратилась к китайской платёжной системе Union Pay.
Джим: Примеров много. Что-то уже произошло, что-то происходит сейчас, потому что Путин сказал всем: «ладно, мы должны пересмотреть весь свой жизненный путь с момента падения Берлинской стены», и это только один пункт. Кстати, китайцам всё это нравится. Конечно, для Китая это хорошо. Это нехорошо для США в конечном итоге, но прекрасно для Китая и некоторых стран Азии, таких как Иран.
Ничего из того, что мы делали, не было благоприятным для Америки — ничего. Всё, что мы делали, было благоприятным для Китая.
Ник: Так зачем они это делают?
Джим: Мы с вами знаем: эти бюрократы не должны занимать эти посты, в первую очередь. Власть развращает, и именно так и произошло.
Перед началом Первой мировой войны император [Австро-Венгрии], которому тогда было 85 лет, передал сербам ультиматум с девятью требованиями. Сербия выполнила восемь его требований, но почему-то не смогла выполнить девятое. И тогда они сказали, «хорошо, так и быть. война». И началась война.
Джим роджерс инвестиции в россию
«Несколько недель назад я инвестировал часть своего состояния в российские рублевые гособлигации. Возможно, я сошел с ума после 47 удачных лет инвестирования, но я думаю, что эти бумаги будут расти в цене», — рассказал известный американский миллиардер и инвестор Джим Роджерс на встрече с журналистами в понедельник, 21 марта.
«Эта инвестиция значит, что я верю, что Россия будет платить по своим долгам, что рубль уже отскочил от дна и что ставки по российским облигациям очень привлекательны», — объясняет Роджерс.
Он рассказывает, что поставил на падение американских бумаг и доллара и на рост некоторых азиатских и российских бумаг. «Россия уже обвалилась, а американский рынок на исторических максимумах, рынок России сейчас все ненавидят, зато все любят Америку, идея лежит на поверхности — нужно покупать на минимуме и продавать на максимуме, покупать то, что не пользуется успехом, и продавать то, что всем нравится», — объясняет Роджерс. В частности, миллиардер инвестировал в акции «Фосагро» и Московской биржи и, по его словам, очень доволен вложениями.
Все знают причины, по которым большинство инвесторов не считают российские бумаги привлекательными: это зависимость от экспорта сырья, недиверсифицированная экономика, санкции, перечисляет Роджерс. «Знание причин обычно значит, что вы уже на дне, перед кризисом о причинах не догадываются, сейчас мы уже узнали обо всех плохих новостях», — говорит Роджерс. «Китайцы говорят, в каждом кризисе нужно видеть возможности, я вижу возможности на российском рынке», — добавляет он.
Роджерс считает, что рубль имеет потенциал для укрепления: во-первых, нефтяные цены уже начали восстанавливаться, во-вторых, Банк России проводит грамотную политику, которая поддерживает российскую валюту. «Я не большой фанат центральных банков, но ваш Центральный банк менее плох, чем остальные. Хорошо бы Набиуллина стояла во главе ФРС», — шутит он.
Покупать российские евробонды Роджерс не собирается, потому что не хочет держать бумаги, номинированные в долларах или евро: эти валюты, по его мнению, будут ослабевать из-за мягкой монетарной политики Федрезерва и ЕЦБ.
Роджерс — бывший партнер легендарного инвестора Джорджа Сороса и сооснователь фонда Quantum Fund, который в 1970 году, за десятилетие с момента создания, принес инвесторам 4200% дохода против роста индекса S&P на 47%. В 1980 году Роджерс решил отделиться от партнера.
Он также был одним из первых американских инвесторов, которые обратили внимание на Китай. О долгосрочном «бычьем» тренде на сырьевых рынках Роджерс заговорил в 1999—2000 годах, когда цены на нефть, золото и многие другие товары находились на многолетних минимумах.
«Опыт работы и время, потраченное на путешествия, зародили во мне «бычьи» настроения в отношении Бразилии и Китая и «медвежьи» — в отношении России и Индии», — говорил Роджерс в начале 2000-х. Переубеждать его на саммите АТЭС 2012 года принялся лично Владимир Путин.
«Я не видел перспектив в России на протяжении 47 лет, вас еще не было на свете, когда я выступал против инвестирования в эту страну. Теперь я и сам инвестирую в Россию, мне здесь нравится, я вижу огромные изменения, связанные с тем, что произошло в Кремле, там поняли, что в России нужны иностранные инвесторы, люди со знаниями, экспертизой, и теперь это абсолютно другая страна, очень привлекательная», — говорил Роджерс в прошлогоднем интервью РБК.
В 2012 году он стал консультантом «ВТБ Капитала» по привлечению прямых инвестиций в российский агросектор. В сентябре 2014 года Роджерс в качестве независимого директора вошел в совет директоров «Фосагро». Другой инвестор, поверивший в перспективы «Фосагро», — ректор Национального минерально-сырьевого университета «Горный» Владимир Литвиненко (на август 2015 года ему принадлежало 14,5% акций компании). В этом вузе Владимир Путин защищал диссертацию, впоследствии Литвиненко трижды руководил петербургским избирательным штабом Путина на президентских выборах.
Инвестор-путешественник Джим Роджерс: «Все закончится ужасным коллапсом»
Джим Роджерс, бывший партнер Джорджа Сороса по фонду Quantum, приехал в Россию представить свою книгу «Подарок моим детям. Уроки о жизни и инвестициях». Профессиональный инвестор и путешественник, Роджерс является сторонником вложений в реальные активы — золото или сельское хозяйство. То, что их можно потрогать руками, 69-летний инвестор демонстрирует непосредственно в ходе интервью, вытаскивая из карманов золотые монеты или вознаграждая корреспондентов пакетиками сахара из отеля Ritz Carlton. В интервью Forbes он рассказывает о том, к чему приведет рост долгового бремени в Америке, что ждет зону евро и почему в первую очередь стоит инвестировать в Азию, а уж потом — в Россию.
— Вы всегда довольно пессимистично относились к тому, что происходит в развитых странах. В чем причина этого пессимизма?
— Соединенные Штаты — крупнейшая нация-должник в мировой истории, многие европейские страны тоже имеют чрезмерные уровни долга. А история показывает, что из такой ситуации можно выйти только через кризис. В Америке уровень долга превысил $1 трлн в этом году. Ситуация становится хуже, а не улучшается. Все это закончится ужасным коллапсом. Мне неприятно это говорить, но надо смотреть в лицо фактам. И я обанкрочусь, хотя мне это не нравится. Не люблю быть бедным.
— Но проблема с долгом — это ведь только вершина айсберга.
— Да, за прошедшие 60-70 лет люди привыкли ожидать, что все всегда будет становиться лучше и лучше. Если все хорошо, так будет всегда. А если плохо, правительство сделает так, что все будет хорошо. Это правда. Я тоже хочу свой бесплатный обед, хочу, чтобы обо мне кто-нибудь позаботился. К несчастью, мир живет по этим законам. Но, в конце концов, деньги заканчиваются, причем люди больше не хотят давать вам взаймы. Конечно, вы можете напечатать деньги, но даже это в конце концов должно закончиться.
— И чем все кончится?
— Большое количество западных компаний и институтов, существующих уже долгое время, исчезнут. Вспомните Lehman Brothers, которому было около 150 лет, Bear Stearns, которому было около восьмидесяти. Они исчезли. И так будет продолжаться. Крупные старые западные компании, институты продолжат исчезать. Мы увидим больше банкротств, коллапсов на фондовом рынке, пертурбаций на валютном рынке. США — крупнейшая нация-должник. А кто кредиторы? Это Китай, Япония, Корея, Гонконг, Тайвань. Активы — на Востоке, а долги — на Западе. Эта ситуация определенно будет отыграна, в особенности на валютном рынке.
— А кто под самым большим давлением — в отношении банкротств и прочего?
— Ну, в Европе есть целые страны-банкроты вроде Греции. А в США есть и штаты-банкроты. Калифорния — банкрот, Нью-Йорк — банкрот, Иллинойс — банкрот. Это большие штаты, каждый из них больше Греции, Португалии или Ирландии. Неизвестно, как долго еще люди будут одалживать Америке деньги. Долгое время это работало, но в конце концов люди теряют веру в твою валюту, в твою экономику — и прекращают давать тебе деньги.
— Какая ментальная разница между развитыми странами, Россией и Азией?
— Из этих трех регионов наилучшие перспективы у Азии. Там живет три миллиарда человек, и практически каждый много работает и копит деньги, инвестируя в будущее. Уровень сбережений в Китае больше 35%. У всех в Азии ментальность такая: мы должны сберегать, вкладывать в будущее и много работать. Это уже не в такой степени относится к Японии, потому что они разбогатели два-три поколения назад.
В России коммунисты много разрушили. В СССР появилась ментальность: «Мы делаем вид, что работаем, а правительство делает вид, что платит нам». Многие люди в России так и не поднялись над этим. Но у многих [молодых] русских другое отношение к жизни, и потому перспективы у России лучше, чем у Америки.
Америка и Европа — в самом низу этой градации, потому что в Америке все хотят бесплатных обедов. То же и в Европе — посмотрите на выборы в Греции, во Франции. Политики говорят: не беспокойтесь, мы позаботимся о вас, все будет хорошо. И очень немногие люди, например, русские иммигранты, ближневосточные иммигранты, знают, что должны много работать. Но для большинства европейцев и американцев это не так. То есть градация такая: вкладывайте деньги сначала в Азию, потом идет Россия и потом — Запад.
— Как инвесторы реагируют на политические протесты в России, да и во многих других странах? Стоит ждать роста протестной активности в будущем?
— В какой бы стране ни начинались протесты — капитал бежит с фондового рынка. Деньги не любят таких мест. Но они могут вернуться после окончания периода нестабильности, как это часто и происходит. Мы уже увидели падение нескольких правительств — за последние три-четыре года их было около 15 по всему миру. Во Франции, например, совсем недавно. Но мы увидим гораздо больше социальных протестов. Потому как людям становится хуже, когда страдает экономика, особенно, когда в то же самое время растут цены. Если растут цены на медь, это замечают не так много людей. Но если дорожает сахар или пшеница, замечают все. Мы увидим гораздо больше социальных проблем. Будьте осторожны. Будьте готовы.
— И как подготовиться?
— Добудьте сахара, золота. У меня вот есть золото в портфеле (вытаскивает из кармана несколько золотых монет в пластиковых коробочках).
— Россия — одна из наиболее перспективных в отношении сельского хозяйства стран. А мне вот приходилось слышать, что вы не любите инвестировать в Россию. Почему?
— Я не инвестирую в акции. У меня их очень мало. Я в них не верю. Я инвестирую в Россию в непрямой форме — через биржевые товары, в том числе и сельскохозяйственные, металлы, энергоносители. Это, правда, не Россия, а вся мировая экономика. У России много природных ресурсов, и если вы сможете все это хорошо организовать и управлять этим, то Россия в условиях роста цен на продукты сельского хозяйства будет чувствовать себя хорошо.
Во всем мире сельское хозяйство ждут отличные времена. Фермерство на протяжении последних 30 лет во всем мире было ужасным бизнесом. Никто не хотел становиться фермером — все хотели быть журналистами или банкирами. Миру грозят серьезные проблемы — и цены на продукты сельского хозяйства будут намного выше. Как только цены начнут расти, в сельское хозяйство придет капитал, придут люди, придет хороший менеджмент. Если не станет еды, кто-то должен будет выйти в поле и работать. И если еды не станет, мы получим серьезные социальные протесты.
— И вот когда все эти проблемы начнутся, какое место на земле будет в безопасности? Сингапур, где вы сейчас живете?
— Возможно, Сингапур — потому что там дисциплинированное население, которое не ждет бесплатных обедов. Но таких мест остается не так много — возможно, Япония. Но в целом проблемы начнутся везде. Еда будет гораздо дороже. Может, нужно поехать в Биробиджан, куда-нибудь в Сибирь. Оренбург, например. Там может быть достаточно хорошо, потому что фермеры будут зарабатывать так много и, соответственно, работать так много, что у них не будет времени выходить на улицы.
— Не хотите купить ферму?
— Я думал об этом много раз. Но, думаю, я не буду хорошим фермером. Я директор в паре компаний, которые покупают фермы. Это не так просто.
— Вы всегда довольно позитивно смотрели на Китай. Но ВВП Китая растет только на бумаге: рост стимулируется за счет внутреннего кредитования, которое превращается в построенные здания, железные дороги. Но этим никто не пользуется, у китайцев нет на это денег. Не напоминает ли это пузырь?
— Прежде всего, в последние несколько лет Китай пытается охладить свою экономику — у них была инфляция, бум на рынке недвижимости, и они делали все, что могли, на протяжении трех лет, чтобы все это охладить. И это было правильно. Китай замедляется. А в долгосрочной перспективе я ожидаю, что Китай продолжит оставаться великой страной в масштабах всего мира. Китай — крупнейший кредитор в мире, у них развивается предпринимательство и капитализм. Да, у них будет много трудностей на пути роста, но, например, в других странах демография еще хуже, чем в Китае. В Японии население убывает, в России — тоже. При нынешних уровнях рождаемости в мире не останется итальянцев и испанцев уже через сто лет. В остальных странах все еще хуже.
— А почему вы вообще не упоминаете Индию?
— Индия — удивительное место для путешествия. Но Индия, которую мы видим на карте, никогда не существовала в прошлом до 1947 года. Это не совсем настоящая страна. Там сочетаются различные этнические, религиозные, лингвистические группы. У них худшая бюрократия в мире. Я видел многое, но худшая бюрократия — в Индии. Они учились ей у британцев и подняли это искусство на новую высоту. Уровень долга к ВВП в Индии — более 90%, а при таком высоком уровне долга трудно расти быстро — слишком много денег уходит на обслуживание долга.
— Что вы думаете о кризисе в Европе? Многие думают, что греческие проблемы незначительны. Чем все это может закончиться?
— В Греции всего 10 млн людей, а в Европе — около 600 млн. Греция — очень небольшая часть Европы и европейской экономики. И если она завтра исчезнет — это не будет иметь фатальных последствий для Европы. Я думаю, что в конце концов Греция выйдет из еврозоны. Но это может привести к тому, что другие страны Евросоюза могут захотеть сделать то же самое. Может получиться что-то вроде эффекта снежного кома — когда 3-6 стран выйдут из еврозоны. Но в целом это будет хорошо для евро. Что надо сделать, так это оставить лишь те страны, которые докажут свою состоятельность. Они получат значительно более сильную валюту, если конечно, евро выживет.
— Каковы шансы евро выжить?
— В настоящем состоянии он не выживет — даю вам сто процентов. Но он может выжить, если из еврозоны выйдет 3-6 страны.
— Какие страны вам сегодня наиболее интересны?
— Я всегда смотрел на развивающиеся, дешевые рынки в поисках инвестиционных приключений. Две самых интересных страны для инвестиций, с моей точки зрения, — Мьянма, в которой практически нет фондового рынка, и Северная Корея, в которой вообще нет фондового рынка. Две страны — очень дешевые, бывшие в кризисе 60 лет. И я нахожу великолепные возможности в обеих. К сожалению, там нет фондового рынка.
— Вы сказали, что не инвестируете в акции. А в бонды?
— Я инвестирую во все в правильное время. По крайней мере, я думаю, что в правильное. Купил бы я облигации сейчас? Конечно, нет. Бонды в Америке приносят 3-5% годовых. Краткосрочные бонды вообще ничего не приносят. Я бы сейчас нигде не покупал облигации. Я покупаю вдлинную биржевые товары, валюты, играю на понижение акций. У меня в портфеле только небольшое количество акций, купленных много лет назад. У меня есть немного китайских акций — никогда не продавал купленные в ноябре 2008 года китайские акции. В прошлом году купил немного японских акций после цунами, когда все обвалилось. Но акций у меня вообще не очень много. В основном — товары и валюты.
— А какие валюты?
— Я вам рассказал тут про американский доллар. Но у меня есть американский доллар. Даже несмотря на то, что это весьма ущербная валюта, ее всегда покупают, когда ждут кризиса, например, в Европе. И я думаю, инвесторы будут его покупать. Еще швейцарский франк, иена, юань. Недавно добавил норвежскую крону, канадский доллар. Но это не такие валюты, чтобы вкладывать в них много денег.
— А что с товарами? Вы верите в золото?
— У меня есть золото. И я его не буду продавать. Но и не покупаю — думаю, что коррекция продолжится. Но если США начнут воевать с Ираном, я куплю золото и по намного более высокой цене. Все зависит от ситуации. У меня много золота и серебра, но я его сейчас не покупаю.
— Продукция сельского хозяйства?
— У меня больше сельскохозяйственных товаров и драгоценных металлов, чем чего-либо еще. Финансовый сектор был отличным местом на протяжении последних 30 лет. И будет настолько же ужасным в ближайшие 30 лет. Правительства во всем мире уменьшают роль финансового сектора — принимают новые законы, регулирование, чтобы снизить его значение. Никто сейчас не любит финансовый сектор. В нем будет очень сложно заработать деньги. Брокеры начнут водить такси, а самые умные — учиться водить трактора на фермах, потому что фермеры скоро пересядут на Lamborghini.
Сельское хозяйство будет одним из самых перспективных направлений наряду с горной промышленностью, энергоносителями — всем, что имеет отношение к реальным товарам. Все это будет намного более прибыльным, чем перекладывание денег из кармана в карман. В это сложно поверить, но в 1950-1970-е годы Уолл-стрит была безнадежным местом, никто не хотел там работать, только идиоты. Эти времена возвращаются.
— Что вы можете посоветовать российским инвесторам?
— Главный совет — не инвестировать в то, что вы персонально не знаете. Не надо слушать меня, не надо читать журналы и делать так, как там написано. Люди теряют деньги потому, что не знают, что творят. Я сделал большинство денег на биржевых товарах и валютах. Вы знаете, куда я инвестирую. Если бы я покупал акции, я бы покупал их в тех странах и отраслях, которые связаны с сельским хозяйством, горной промышленностью, энергоносителями. Но опять же, не надо их покупать просто потому, что я так сказал или вы где-то это прочитали. Покупайте только тогда, когда знаете, что делаете.
— Какими персональными качествами должен обладать инвестор?
— Вы должны быть весьма скептичны и любопытны. Любопытны относительно всего, что происходит в мире, но также и скептичны относительно сложившейся точки зрения — возможно, она не соответствует действительности. Посмотрите, как сильно и непредсказуемо меняется мир. Все, что 15 лет назад мы знали о мире, оказалось неверным. Никто, например, не думал в 1997 году, что Америка войдет в полосу такого сильного спада. Никто даже не произносил слова «Китай» — все, что люди знали об Азии, касалось Японии. 15 лет назад никто и не предполагал, как интернет повлияет на все происходящее. Имейте в виду: все, во что вы верите сейчас, изменится — и вы должны понять, каким образом.
— Можно ли считать это вашим инвестиционным советом — сесть на мотоцикл, проехаться и посмотреть страну?
— Я уверен, что если вы посмотрите на страну «в поле», вы узнаете ее гораздо лучше, чем прилетев в международный аэропорт, взяв лимузин до пятизвездного отеля, как это делают банкиры или официальные лица. Я знаю, что они могут вам сказать. Они всегда это говорят: «Все будет лучше и лучше, все будет замечательно — это отличное место для инвестиций. Это чудесная страна, а правительство сделает ее еще лучше». Берите мотоцикл или машину и поезжайте — вы гораздо лучше узнаете Россию. Я бы хотел снова это сделать. Это экстраординарная страна.
Источники: http://goldenfront.ru/articles/view/dzhim-rodzhers-ob-investiciyah-v-rossiyu-iran-i-na-drugih-vsemi-nenavidimyh-rynkah/, http://www.rbc.ru/finances/21/03/2016/56f014d69a79471c1ddb2ab9, http://www.forbes.ru/investitsii/tsennye-bumagi/82454-vse-eto-zakonchitsya-uzhasnym-kollapsom
