Инвестиции китая в восточной азии

ПИИ в Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии

В Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии в 2008 году, в разгар экономического кризиса, приток ПИИ продолжал расти высокими темпами (17%) и достиг нового рекордного показателя 300 млрд, долларов. Китай, где приток инвестиций поставил исторический рекорд — 108 млрд, долл., стал третьим по величине получателем ПИИ в мире. Индия по показателям притока в размере 42 млрд. долл, занимает 13-ю позицию среди получателей ПИИ. На фоне глобального финансового кризиса способность этих двух крупнейших стран с формирующейся рыночной экономикой к привлечению ПИИ изменила всю конфигурацию глобальных потоков ПИИ. Кризис не мог не сказаться вцелом на притоке инвестиций в эти две страны, но их средне- и долгосрочные перспективы остаются многообещающими. Это подтверждают эксперты ЮНКТАД, участвовавшие в обследованиях, и поставившие Китай и Индию соответственно на первое и третье место среди стран, наиболее привлекательных для ПИИ.

Значительные колебания обменных курсов и падение цен на активы за рубежом в условиях кризиса обеспечили китайским компаниям благоприятные возможности для СиП. Более того, Китай разработал и осуществляет, очевидно, наиболее эффективную антикризисную программу, о чём объективно свидетельствуют итоги социально- экономичекого развития Поднебесной. По прогнозам экспертов, Китай, благодаря разработанной стратегической концепции интенсивного развития микшированной планово-рыночной национальной экономики и успешной оптимальной тактики её осуществления, по итогам 2010 года вышел на вторую позицию в мировой экономике после США, опередив Японию.

Объемы трансграничных СиП с участием компаний из Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии в развитых странах продолжали увеличиваться. В первичном секторе все более агрессивную позицию при приобретении активов за рубежом, помимо нефтяных компаний, занимают крупные горнодобывающие и металлургические компании из Китая и Индии. Например, в 2008 году в сотрудничестве с «Алкоа» (США) компания «Чайналко» (Китай) приобрела 12-процентную долю участия в капитале компании «Рио-Тинто плк» (Соединенное Королевство) за 14 млрд, долларов. В обрабатывающей промышленности «Тата моторз» (Индия) приобрела за 2,3 млрд. долл. «Джагуар карз» (Соединенное Королевство).

В регионе, вцелом, наблюдается наиболее быстрое, чем во всех остальных частях мира, экономическое оживление после глобального инвестиционного спада. Мировой финансово-экономический кризис в меньшей степени сказался на ПИИ в Южной, Восточной и Юго- Восточной Азии. Оживление прямых иностранных инвестиций началось уже в середине 2009 года и в дальнейшем только ускорилось. В 2010 году приток ПИИ в страны региона в целом существенно возрос и также увеличился их вывоз.

Оживление притока ПИИ связано, прежде всего, с ростом инвестиций, направляемых в Китай и Индию. Это крупнейшие страны с динамично формирующейся рыночной экономикой, население которых приближается к трём миллиардам человек, что оставляет почти половину населения Земли. Оживление притока ПИИ в четырех новых индустриальных странах — НИС региона, а именно в Гонконге (Китай), Республике Корея, Сингапуре и Китайской провинции Тайвань, было более медленным и умеренным, в связи с предшествующим перегревом экономики в этих странах.

Кризис в меньшей степени сказался на притоке ПИИ по сравнению с другими регионами мира. В 2009 году приток ПИИ снизился по сравнению с 2008 годом всего на 17% до 233 млрд, долл., в том числе: в Китае со 108 млрд. долл, до 95 млрд, долл.; в Гонконге с 60 до 48 млрд, долл.; в Индии с 40 до 35 млрд. долл. Относительно хорошие показатели этого региона Азии способствовали перераспределению мировых потоков ПИИ. На него в настоящее время приходится пятая часть мирового притока ПИИ. Три крупнейших получателя ПИИ среди стран этого региона, а именно: Китай, Гонконг и Индия — занимают соответственно второе, четвертое и девятое места в списке крупнейших получателей ПИИ среди всех стран мира.

Общее сокращение притока ПИИ в странах региона в 2009 году было во многом связано со снижением трансграничных СиП. Совокупный объем операций в форме СиП снизился по сравнению с 2008 годом на 34% и составил 35 млрд. долл. Объем инвестиций в новые проекты ТНК снизился, очевидно, до более стабильных времён.

В 2009 году, по сравнению с предыдущим годом, отток инвестиций из стран региона сократился всего на 8% до 153 млрд, долл., соответственно в Китае с 52 до 48 млрд, долл., а в Индии 18 до 15 млрд, долл. Единственная страна, где отток за тот же период незначительно возрос до 52 млрд. долл. — это Гонконг.

Несмотря на общее снижение оттока ПИИ, вывоз нефинансовых ПИИ из Китая продолжал увеличиваться, чему способствовало системное стремление компаний к расширению доступа к природным ресурсам и возможностям для СиП, которые создались в результате реструктуризации мировой промышленности. Китайские компании активно вкладываются в добычу, разработку и транспортировку нефти и газа из России для развития своей обрабатывающей промышленности. Ведущие фонды национального благосостояния, в частности Китайская инвестиционная корпорация, продолжают приобретать активы, а в их инвестиционных стратегиях произошла переориентация с сектора финансовых услуг на обрабатывающие сектора и сектора минеральных ресурсов.

Сокращение инвестиций со стороны развитых стран привело к повышению роли потоков ПИИ внутри региона. В настоящее время на них приходится здесь половина совокупного накопленного объема ПИИ. Увеличение инвестиционных потоков между странами региона способствовало рециркулированию сравнительных преимуществ, передаче технологий и повышению конкурентоспособности в странах Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии. Это содействовало поэтапной модернизации отраслей стран на различных стадиях развития. В последние годы региональная интеграция привела к ускорению этого процесса, охватывая все более широкий круг видов производственной деятельности и создавая возможности для развития большего числа стран, включая такие наименее развитые, как Камбоджа, Лаосская Народно-Демократическая Республика и Мьянма.

В 2009 году подавляющее большинство мер, принятых странами региона в области инвестиционной политики, были направлены на поощрение иностранных инвестиций. Ряд стран, например Шри-Ланка и

Таиланд, улучшили условия для вывоза ПИИ, упростив валютное регулирование. Однако, в отдельных странах был установлен ряд новых ограничений, включая, например, запреты на участие в определенных видах деятельности и ужесточение процедур отбора инвесторов. В Китае и Индии, усилия государственных институтов по привлечению иностранных инвестиций были сфокусированы на новых, инновационных отраслях национальной экономики. Очевидно, что эти страны стратегически и целенаправленно стремятся использовать ПИИ для развития и модернизации своей экономики, с целью полного удовлетворения потребностей внутреннего рынка и повышения конкурентоспособности на мировых площадках.

По оценкам экспертов, Китай и Индия, в числе немногих стран, осуществляют хотя и разнонаправленную, но наиболее подуманную и оптимальную стратегию экономического развития, которая позволит им с наименьшими потерями преодолеть мировой экономический кризис.

Как Китай завоевывает Юго-Восточную Азию

Пока полным ходом идет подготовка к сентябрьскому визиту председателя КНР Си Цзиньпиня в Вашингтон, чиновники в обеих странах предсказуемо преуменьшают свои разногласия по поводу внешних территориальных претензий Китая, подкрепленных строительством военных объектов на ранее необитаемых островаx и атоллах в Южно-Китайском море. Эта дипломатическая де-эскалация после месяцев взаимных обвинений и завуалированных угроз просто отлично подходит лидерам Юго-Восточной Азии.

Конечно, никто в Юго-Восточной Азии не игнорирует стратегические проекты Китая. Региональные расходы на оборону увеличились более чем на 50% в последнее десятилетие, а 60 миллиардов долларов выделены для новых вооружений, особенно военно-морских сил на ближайшие пять лет. В белой книге по военной стратегии, выпущенной Китаем в мае, описаны планы расширить защиту периметра страны, что усиливает опасения соседей и делает возможными дополнительный рост новых военных расходов. Лидеры региона сейчас приветствуют поток американских военных чиновников и оборонных производителей, чтобы посмотреть, что им может предложить «разворот» Америки в сторону Азии.

Тем не менее, помимо новых фрегатов и гарантий безопасности, лидеры Юго-Восточной Азии воздерживались от заметной реакции на оффшорные амбиции Китая. Ведь экономические факторы принуждают к определенному благоразумию.

Всего за два десятилетия Китай превратился в ведущего экономического партнера стран Юго-Восточной Азии, повышая этим свое влияние по всему региону. Постоянные усилия по расширению экономического сотрудничества китайских лидеров резко контрастирует с американским подходом к этому же региону.

Стоит лишь рассмотреть сферу торговли. Начиная с 2000 года, двусторонний товарооборот между Китаем и десятью членами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии вырос в 10 раз — с 32 миллиардов до 350 миллиардов долларов лишь в прошлом году, и может достичь 500 миллиардов долларов в 2015 году. В то время как Китай стал крупнейшим торговым партнером Юго-Восточной Азии, США скатились на четвертое место: у них получилось лишь 206 миллиардов длларов в общем объеме торговли со странами АСЕАН в прошлом году.

Учитывая растущее экономическое значение Юго-Восточной Азии, последствия этой тенденции вряд ли могли быть весомее. В странах АСЕАН совокупный годовой ВВП составляет уже 2,4 триллиона долларов и растет быстро. Процветание этих стран зависит от быстро растущего среднего класса, высококвалифицированной рабочей силы и все более высококлассных рынков. Если текущая тенденция сохранится, объем торговли Китая со странами АСЕАН может достичь 1 триллиона долларов к 2020 году.

Состояние прямых инвестиций — финансовых потоков, которые поддерживают строительство заводов, офисов, складов, шахт и ферм — не менее поразительно. С 1995 по 2003 год китайские компании инвестировали всего 631 миллион долларов в страны АСЕАН; а в 2013 году они инвестировали 30 миллиардов. Хотя Китай остается далеко позади Японии, Европы и США в этом плане, он, безусловно, имеет потенциал догнать их, так как китайские фонды прямых инвестиций смотрят все больше за рубеж. Действительно, от сельского хозяйства до информационных технологий, китайцы диверсифицируют свои ставки в регионе и встраивают свои компании в передовые и приграничные экономики стран АСЕАН.

Партнеры Китая в Юго-Восточной Азии не могут позволить себе игнорировать эти усилия. Это одна из причин, почему все 10 стран АСЕАН подписались в качестве членов-учредителей в Азиатский Банк инфраструктурных инвестиций, которым руководит Китай, несмотря на оппозицию США. Китай, который выделил 100 миллиардов долларов в качестве первоначальных вложений, сделал АБИИ соперником для Всемирного Банка, которым руководят США, обещая помочь Азиатским странам в удовлетворении их обширных потребностей в инфраструктуре.

Очевидно, что когда дело доходит до его роли в Азии, Китай намеревается затеять бурную деятельность. Но это не все. В ходе прошлогодней встречи Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) региональные лидеры согласились начать работать в направлении возможного принятия пакта свободной торговли, чьим сторонником является Китай и который явно предназначен для соперничества с Транс-Тихоокеанским Партнерством президента США Барака Обамы, которое исключает Китай.

Реализует ли Си Цзиньпин свои амбиции по свободной торговле или нет, нет никаких сомнений в приверженности Китая к углублению экономических связей в Азии и за ее пределами. Страна обязалась выделить около 60 миллиардов долларов, чтобы ее инициатива сквозного «шелкового пути», которая предполагает строительство экономического пояса Шелкового пути, проходящего через Центральную Азию, и морского Шелкового пути, соединявшего Китай с Юго-Восточной Азией, Индийским океаном, Ближним Востоком и в конце концов Европой. США, тем временем, изо всех сил пытаются сколотить отечественный консенсус по вопросам торговли.

Китай, несомненно, тоже пережил свои неудачи. Отмена железнодорожных и гидроэлектрических проектов в Мьянме, беспорядки во Вьетнаме по поводу Китайской добычи нефти в спорных территориях: все это отражает те негативные реакции, которые порождает ресурсная жажда страны. Но также, несомненно, то, что Китай будет учиться на своих ошибках и его руководители уже сейчас имеют четкое представление о том, где разместить свои долгосрочные экономические ставки.

В то время как политические разделения подрывают экономическое лидерство Америки, растущее влияние Китая в Юго-Восточной Азии должно поставить вопрос: если дело доходит до худшего в Южно-Китайском море, найдут ли США союзников в этой части мира или будут вариться в собственном соку?

Инвестиционная политика Китая в Центральной Азии

Один из главных векторов развития Центральной Азии в последние десятилетия – рост экономического влияния Китая.

КНР продолжает поли­тику финансово-эко­но­ми­чес­ко­го проникновения в Цен­тральноазиатский регион, играющий все более важную роль в стратегических планах Пекина. ЦА рассматривается Китаем как источник энергетических и природных ресурсов, объемный рынок сбыта товаров, а также альтернативный выход к международным транспортным коридорам. Именно реализации этих интересов подчинена инвестиционная политика Поднебесной в регионе, набирающая в последнее время заметные обороты. При этом масштабы и характер торгово-финансовых связей КНР с отдельными странами ЦА, равно как и преследуемые в них интересы, в силу объективных причин, неодинаковы.

Динамичность и многоплановость. Инвестиционная активность Китая в Центральной Азии многопланова и динамична. Пекин использует широкий спектр инструментов, каналов и схем финансирования региональных проектов. Основная часть средств выделяется на двусторонней основе (прямые инвестиции, кредиты, льготные займы, гранты), остальные ресурсы – через международные финансовые институты и организации (АБР, ШОС).

В конце 90-х годов прямые инвестиции КНР в регион не превышали 1 млрд. долл. и ограничивались нефтегазовым сектором РК. Спустя 10 лет их объем увеличился более чем в 20 раз, превратив Пекин в главного финансового донора стран ЦА. Влияние Китая стало особенно заметным после кризиса 2008 года, когда традиционные спонсоры региона (Россия, США, Европа) столкнулись с собственными бюджетными проблемами.
В многостороннем формате кредитные ресурсы Пекина направляются в несырьевые проекты. В июне 2009 года Китай пообещал выделить странам ШОС льготный кредит на 10 млрд. долл. для поддержки финансовой стабильности. На последнем саммите ШОС в Астане (15 июня) Пекин объявил об увеличении кредитной линии до 12 млрд. долларов. Главный эмитент этих средств – Эксимбанк Китая уже реализовал свыше 50 социально-экономических проектов в странах региона. Только в РК сумма вложений банка достигает 6–7 млрд. долл., включая такие сферы, как коммуникации, транспорт, электроэнергетика.

Китайские инвестиции в Центральной Азии поступают в основном в сырьевые отрасли – на покупку компаний, разведку и освоение месторождений, строительство энергетической инфраструктуры. Широко практикуется выделение связанных займов – «инвестиции в обмен на сырье». В своей центральноазиатской политике Китай придерживается дифференцированного подхода в зависимости от значимости каждой из стран региона для собственных интересов.

Нефть, уран и медь Казахстана. Инвестиции в Казахстан рассматриваются, в первую очередь, с точки зрения энергетической безопасности КНР – обеспечения стабильного и долгосрочного доступа к углеводородам РК и Прикаспийского бассейна. В 2009 году Китай выделил Казахстану кредиты в размере 10 млрд. долл., получив взамен 11% акций национальной компании «РД КазМунайГаз» и согласие Астаны увеличить мощность нефтепровода в КНР до 20 млн. тонн в год. В 2010 году Китай вложил в Казахстан 5,5 млрд. долл., доля китайских компаний в общей добыче нефти в республике составила 22,5%. Среди крупных проектов с китайским участием – освоение нефтяных месторождений в Актюбинской, Атырауской, Мангистауской, Кызылординской и Карагандинской областях. Ведется подготовка к геологоразведке и освоению нефтегазового месторождения Дархан в шельфе Каспийского моря [1.].

Китай также спонсирует расширение мощности нефтепровода «Атасу–Алашанькоу», строительство газопровода в Актюбинской области, а также казахстанского участка магистрального газопровода «Туркменистан–Китай». С июня 2010 года КНР начала осуществлять поставки сжиженного нефтяного газа из РК по железной дороге через КПП «Алашанькоу».

Крупные средства вкладываются в освоение урановых и медных месторождений Казахстана. В феврале текущего года подписано соглашение между «Казатомпромом» и Китайской государственной корпорацией ядерной промышленности о поставках в КНР топливных таблеток из РК. В июне Банк развития Китая выделил «Казахмысу» льготный кредит в размере 1,5 млрд. долл. для освоения медного месторождения Актогай.

Техническая помощь Кыргызстану. Кредитная активность КНР в Кыргызстане сводится в основном к оказанию технической помощи правительству страны и реализации небольших проектов в горнодобывающей, транспортной и строительной отраслях. Основные причины – перманентная внутриполитическая нестабильность в КР, неблагоприятный инвестиционный климат, а также уязвимость официального Бишкека для внешнего (российского и западного) влияния.

В начале 2009 года в КР было зарегистрировано 110 китайских компаний. Они задействованы в таких проектах, как: реконструкция автомобильных дорог, добыча нефти в Баткенской области, разработка месторождения золота Иштамберды, добыча меди и золота «Куру-Тегере», освоение месторождения олова, строительство цементного завода на юге КР, а также оптовая продажа китайских товаров в городах Бишкек и Ош.

В последнее время Китай намекает на возможность существенного увеличения инвестиций в КР, особенно в ее горнодобывающий сектор. В мае текущего года китайская компания «Asia Gold Enterprise» обязалась вложить 21,4 млн. долл. в разработку золоторудного месторождения в Чон-Алайском районе на юге страны. Пекин также предлагает строительство стратегически важной для Бишкека железной дороги Китай–Кыргызстан–Узбекистан стоимостью 2 млрд. долл. в обмен на доступ к месторождениям золота, алюминия и железа в КР.

Главный донор Таджикистана. Геополитическим интересам подчинены и китайские инвестиции в Таджикистане. Последовательно привязывая Душанбе к своим кредитам, Пекин превращает РТ в сырьевой придаток и рынок сбыта товаров. Благоприятным фактором служит сложная социально-экономическая ситуация в стране, хронические кризисы в энергетической и продовольственной сферах.

На сегодняшний день Китай – главный финансовый донор Таджикистана, вложивший свыше 1 млрд. долл. льготных займов в строительство дорог, мостов и ЛЭП. На долю КНР приходится около 40% внешнего долга РТ. Взамен инвестиций таджикские власти предоставили Китаю права на добычу золота, урана и других редких металлов, а также уступили Пекину около 1 тыс. кв. км спорных территорий.

КНР проявляет интерес к освоению гидроэнергетических ресурсов РТ, рассматриваемой в качестве потенциального поставщика электроэнергии на собственный рынок. Однако, учитывая позицию Ташкента по водно-энергетической проблематике в ЦА, Пекин ограничивается проектами на внутренних реках и строительством ЛЭП в Таджикистане. В их числе: ГЭС «Нурабад-1» мощностью 350 МВт на р. Хингоб (стоимость – 650 млн. долл.), угольная ТЭЦ в г. Душанбе (400 млн. долл.), а также модернизация ЛЭП «Север-Юг» и «Лолазор-Хатлон» (61 млн. долл.).

Системный характер приобретает оказываемая таджикским властям антикризисная помощь КНР. В 2008 году для поддержки экономики РТ Пекин выделил безвозмездный грант в размере 6 млн. долл., в 2009-м – 9 млн. долл., 2010-м – 12 млн. долл., 2011-м – 18,5 млн. долларов. По мнению наблюдателей, этот шаг производит долгосрочный психологический эффект, укрепляя положительный образ Китая в глазах таджикской общественности [1.]. .

Газ Туркменистана. Туркменистан рассматривается Пекином как дополнительный (помимо Астаны) выход к углеводородным богатствам Каспия. Позитивным для Китая фактором является стремление Ашхабада проводить независимую от России энергетическую политику.

Крупным китайским проектом в стране стал запуск в декабре 2009 года первой ветки газопровода «Туркменистан–Китай», пропускной способностью 13 млрд. куб. м в год. В 2011-м планируется ввести в эксплуатацию вторую ветку. В 2009 году Банк развития Китая выделил Туркменистану льготный кредит в 4 млрд. долл. на разработку крупного газового месторождения Южный Иолатань–Осман. В апреле текущего года Пекин увеличил сумму кредита еще на 4,1 млрд. долларов. Возврат кредита предусматривается за счет поставок туркменского газа в КНР. Ашхабад согласился увеличить их объем на 20 млрд. куб. м, доведя тем самым пропускную способность газопровода до 60 млрд. куб. м в год. Первоначально проектная мощность трубопровода составляла 40 млрд. куб. м, которую планировалось достичь в 2013 году.

Активность в Узбекистане. Заметно возросла в последние годы финансовая активность Китая в Узбекистане. Только в 2005 году стороны заключили порядка 20 инвестиционных, кредитных и других сделок на сумму около 2 млрд. долларов. В 2010 году КНР вложила в республику 1,654 млрд. долларов. Общий объем прямых китайских инвестиций достиг 4 млрд. долл., опосредованных (в основном экспортные кредиты) – превысил 700 млн. долларов. Количество предприятий с китайским капиталом увеличилось в 2005–2010 годах в 3,7 раза (с 80 до 300) [1.].

В июне 2010 года «Узбекнефтегаз» и Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) заключили рамочное соглашение о ежегодных поставках в КНР до 10 млрд. куб. м газа. В декабре узбекско-китайское СП «Asia Trans Gas» открыло вторую ветку газопровода «Туркменистан–Китай». К 2014 году планируется строительство третьей очереди узбекского участка газопровода стоимостью 2,2 млрд. долл. и пропускной способностью 25 млрд. куб. м газа в год. Проект будет осуществляться совместно с Банком развития Китая и CNPC.

Кроме того, китайская сторона обязалась инвестировать в нефтегазоносные участки в Устюрте, Бухаре, Хиве и Ферганской долине. КНР также ведет геологоразведку урановых месторождений в Навоийской области. В апреле текущего года КНР объявила о планах реализации в Узбекистане 25 проектов с общим объемом инвестиций 5 млрд. долларов. В частности, 1,5 млрд. долл. будут направлены на финансирование совместных проектов в сфере транспорта и химической промышленности.

Продвижение торговли. Финансовая экспансия Китая ставит также целью наращивание торговли с государствами региона. Это достигается за счет экспортного кредитования китайских компаний и включения в инвестиционные контракты условий о поставках оборудования из КНР. Согласно статданным Китая, за последние шесть лет китайско-центральноазиатский товарооборот вырос в 3,5 раза (с 8,5 млрд. долл. в 2005-м до 30 млрд. долл. в 2010 г.). По данным республик ЦА, в 2010 году общий объем торговли с КНР составил 25,4 млрд. долл., превысив предкризисный уровень на 25,5% .

В последнее время Пекин все активнее продвигает идею использования юаней в торговле с центральноазиатскими странами. В июне текущего года ЦБ Китая уполномочил 15 банков СУАР обслуживать торгово-инвестиционные сделки с ЦА в китайской валюте. По убеждению китайской стороны, это позволит снизить риски обменных курсов и поддержать региональную торговлю. Показательно в этой связи подписание 14 июня между Центробанками Китая и Казахстана соглашения о валютном свопе юань-тенге на 1 млрд. долларов. Данную сумму банки РК планируют освоить в течение трех лет, чтобы к 2015 году довести двусторонний товарооборот до 40 млрд. долларов.

Важную функцию в торговой стратегии Китая выполняет Кыргызстан. Учитывая членство КР в ВТО, Пекин использует ее территорию в качестве зоны реэкспорта своих товаров в другие государства региона. Об этом наглядно свидетельствует разница в статистике товарооборота двух стран, достигающая 3,5 млрд. долларов.

Транспортное проникновение. Существенную долю китайских инвестиций в странах ЦА составляют транспортно-коммуникационные проекты. Учитывая общность границ с тремя из пяти стран региона (РК, КР, РТ), Китай модернизирует разветвленную инфраструктуру КПП на западных рубежах, развивает автомобильные, железнодорожные и авиационные коммуникации.

В конце 2009 года завершено строительство железной дороги Урумчи–Хоргос (граница РК) протяженностью 286 км. В июне 2010 года Пекин согласился оплатить удлинение магистрали до казахстанского с. Жетыген. Данная ветка станет вторым железнодорожным выходом Китая в Казахстан. В 2011 году будет запущен первый этап центра приграничного сотрудничества «Хоргос», которому пророчат роль регионального транспортно-логистического хаба.

В июне текущего года АБР утвердил кредит на сумму 55 млн. долл. для модернизации автотрассы, связывающей Кыргызстан с КНР. В Таджикистане китайские инвесторы реализуют 13 проектов строительства дорог и мостов на 680 млн. долларов. В июне 2010 года Китай предложил построить железную дорогу Вахдат–Яван. Продолжается ремонт автотрасс Душанбе–Чанак (граница РУ) и Душанбе–Кульма (граница КНР).

С прицелом на центрально-азиатский рынок Пекин выделяет масштабные инвестиции в развитие промышленного, транспортного и энергетического потенциала западных провинций (прежде всего СУАР). В 2006–2010 годах правительство КНР вложило 13,4 млрд. долл. в создание в СУАР разветвленной сети железнодорожных, автомобильных и воздушных путей. До 2020 года на развитие системы железных дорог будет выделено 45 млрд. долл., автомобильных – еще 20 млрд. долларов. К 2015 году в провинции планируется построить 6 новых аэропортов, доведя их количество до 22 [2.].

Китайские цели. В целом инвестиционная политика Китая в Центральной Азии носит системный, масштабный и долгосрочный характер, преследуя как текущие коммерческие, так и стратегические цели. Дальнейшая финансовая активность Пекина в регионе будет определяться следующими интересами:

• удовлетворение растущих потребностей китайской экономики сырье

(нефть,газ, уран, золото, алюминий и др.). В 2010 году Китай обошел США по уровню энергопотребления. К 2015-му спрос на газ в стране вырастет с нынешних 130 млрд. до 230 млрд. куб. м; [3.].

• стремление снизить зависимость от энергоресурсов Ближнего

Востока и Африки (около 90% импорта). С помощью наземных трубопроводов Пекин надеется снизить риски морских поставок, уязвимых перед пиратами и флотами недружественных государств;

• обеспечение безопасной среды по периметру границ СУАР.

• финансируя экономики соседних стран, Китай способствует

социально-экономическому развитию и укреплению стабильности своих западных провинций. Проблема уйгурского сепаратизма не скоро сойдет с политической повестки дня Пекина;

• создание условий для экономической, транспортной и

энергетической интеграции стран ЦА с Китаем, превращение региона в плацдарм для выхода к ключевым мировым рынкам (Южная Азия, Ближний Восток, СНГ, Европа);

• наконец, формирование в ЦА такой конфигурации внешних сил,

которая позволила бы КНР последовательно продвигать политико-экономические и энергетические цели без серьезной конфронтации с США и РФ.

Возможные вызовы. С точки зрения государств Центральной Азии приток финансовых ресурсов из Китая имеет двоякую природу. С одной стороны, они способствуют развитию инфраструктуры и базовых отраслей государств региона, содействуют их социально-экономическому благополучию. С другой – китайское «наступление» ставит перед республиками целый ряд вызовов. Среди них:

• перспектива превращения в сырьевой придаток Поднебесной,

консервация однобокой структуры экономики, снижение стимулов к модернизации и диверсификации промышленности;

• ослабление финансовой и макроэкономической устойчивости. Подавляющая часть китайских инвестиций поступают в виде займов

с конкретными сроками и условиями возврата, которые увеличивают внешнюю задолженность страны-получателя, что ведет к долговой зависимости. К тому же чрезмерное упование на антикризисную помощь КНР, особенно для выполнения социально-экономических обязательств, поддерживает обманчивое ощущение стабильности, откладывая решение системных проблем в долгий ящик;

• аналогичные вызовы связаны с инфраструктурной политикой

Пекина в регионе.

Масштабное подключение стран ЦА к транспортной и энергетической системе Китая, при игнорировании или неадекватном развитии других векторов, может привести к ситуации, когда вместо «зависимости от СССР/России» возникнет «зависимость от КНР».

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1.Чуфрин Г.И. Инвестиционное наступление Китая в Центральную //Экономическое обозрение», № 4, 2012. – С.54-68. www.centrasia.ru

2. Сазонов С.Л. Россия и Китай: сотрудничество в области транспорта. ИДВ РАН. М.: Круг. 2012.

3. Азиатский банк развития со ссылкой на национальные статистические органы стран ЦА (Key Indicators of Developing Asian and Pacific Countries Asian Development Bank.

Автор:
Юнсалиева Фазиля магистр 2 курса «Регионоведение»

Источники: http://bstudy.net/617371/ekonomika/yuzhnoy_vostochnoy_vostochnoy_azii, http://vestirossii.com/politika/kak-kitai-zavoevyvaet-ugo-vostochnyu-aziu.html, http://www.turkishnews.com/ru/content/2016/12/07/инвестиционная-политика-китая-в-цент/