Лидеры и аутсайдеры: какие регионы привлекают инвесторов?

Инвестиционная активность в России в 2016 году снижалась, хотя и значительно более медленными темпами по сравнению с предыдущими двумя годами. По итогам трех кварталов 2016 года объем инвестиций в основной капитал составил 97,7% от уровня аналогичного периода предыдущего года. В 2017 году все-таки тренд поменяется, мы ожидаем впервые за три года роста инвестиционной активности. Однако динамика на уровне отдельных регионов очень различается: от более чем двукратного падения инвестиций в Калмыкии до прироста на 77% в Тюменской области. Региональные диспропорции усиливаются. Что же их определяет?

Конечно, отношения с федеральным центром, социальная и политическая конъюнктура, природные ресурсы — все это влияет на инвестиционный климат, динамику инвестиций и уровень экономического развития. Однако конкуренция за инвестора среди российских регионов также является важнейшим фактором развития. Регионы, которые не смогли показать улучшение инвестиционного климата, действительно демонстрируют снижение уровня жизни, доходов, уровня экономического развития.

Ежегодно составляется несколько рейтингов инвестиционной привлекательности регионов России (АСИ, НРА, Эксперт РА). Несмотря на различия в методологиях списки лидеров трех рейтингов в значительной степени пересекаются. В частности, во всех трех рейтингах среди лидеров присутствуют Москва, Татарстан и Белгородская область. По-настоящему успешные с точки зрения инвестиционного климата регионы занимают высокие позиции вне зависимости от того, какие индикаторы используются в рейтинге. В рейтинге НРА по итогам 2016 года 18 регионов ухудшили за год свои позиции в рейтинге, 9 регионов – улучшили. Причем самое интересное, что почти все регионы, оценки которых были повышены, находятся в верхней половине списка рейтинга, в то время как понижение рейтинговых оценок произошло преимущественно в нижней части списка. Таким образом, лучшие регионы продолжают повышать свою инвестпривлекательность (а значит, базу для экономического развития), а аутсайдеры – «проваливаются» сильнее, усиливается дифференциация регионов по уровню инвестиционной привлекательности, и разрыв между успешными и отстающими регионами становится еще больше.

Однако бывают и удачные примеры «взлетов». Наиболее успешные перемещения в рейтинге удалось совершить Якутии, Свердловской и Томской областям: из категории «регионов со средней инвестиционной привлекательностью» в категорию «регионов с высокой инвестиционной привлекательностью». Для Якутии — это настоящий прорыв (регион впервые входит в группу лидеров). Важнейший фактор роста инвестиционной привлекательности Якутии – освоение новых нефтегазовых месторождений и строительство газопровода «Сила Сибири», но позитивные изменения коснулись и инфраструктуры, администрирования – того, что важно не только крупнейшему бизнесу.

Перемещения произошли и в нижней части рейтинга. К традиционно входящим в эту категорию республикам Северного Кавказа и Сибири, критически зависящим от государственных инвестиций и трансфертов из федерального бюджета, добавился ряд регионов Поволжья и центральной части России. В частности, были понижены рейтинговые оценки Мордовии, Марий Эл, Ивановской, Костромской и Кировской областей. Во всех перечисленных регионах макроэкономическая ситуация остается неблагоприятной: инвестиции падают или не растут, инфраструктурное и институциональное развитие отстает от среднероссийского уровня, доходы региональных бюджетов не покрывают расходов. Кроме того, в число факторов, оказавших негативное влияние на рейтинговые позиции Кировской области, вошли также возросшие на фоне коррупционного скандала социально-политические риски.

Среди регионов с «высоким уровнем инвестиционной привлекательности» по-прежнему остаются крупнейшие мегаполисы (Москва, Санкт-Петербург), примыкающие к ним области (Московская, Ленинградская), а также регионы со значительным ресурсным потенциалом (Тюменская, Томская и Сахалинская области). Кроме того, в списке лидеров рейтинга остаются регионы с благоприятным инвестиционным климатом, подразумевающим максимально комфортные институциональные условия для инвесторов (Татарстан, Калужская и Белгородская области).

Комфортная среда ведения бизнеса является не единственным преимуществом перечисленных регионов, однако именно эффективная работа властей этих регионов по снижению административных барьеров и поддержке инвесторов является тем самым уникальным предложением для инвесторов, которого лишены многие другие регионы. Инвесторы в России по-прежнему есть, только их меньше, а следовательно – ужесточается конкуренция между регионами за инвестиции, и выиграть в этой конкурентной борьбе невозможно без активных действий региональных администраций.

Распространено мнение, что активное привлечение регионами заемных средств – это всегда индикатор неблагоприятной ситуации. Конечно, чрезмерная долговая нагрузка рискованна и с определенного уровня начинает снижать оценку инвестклимата. Есть некоторые особо отличившиеся регионы, где госдолг составляет 100% от собственных доходов бюджета, что превышает предельную планку, зафиксированную в статье 107 действующего Бюджетного кодекса РФ: Забайкальский край, Краснодарский край, Псковская область, Марий Эл, Мордовия, Хакасия и Смоленская область.

С другой стороны, долг для регионов — это такой же механизм развития, как и для бизнеса, они должны быть вложены в развитие с максимальной эффективностью. Исходя из этой логики, предмет гордости некоторых регионов — радикально низкий уровень задолженности (при невысоких экономических показателях) — является скорее признаком неумения развиваться за счет заемных средств. Естественно, возможности по обслуживанию долга у регионов разные, но предельно низкий уровень долга говорит, прежде всего, о том, что эти регионы не пытаются воспользоваться этим финансовым механизмом для своего экономического роста. Уровень задолженности регионов может различаться в несколько десятков раз. Например, объем долга Алтайского края почти в 100 раз меньше задолженности Краснодарского края, при этом валовый региональный продукт на душу населения в Краснодарском крае почти вдвое выше, чем в Алтайском крае, и разрыв растет.

Возможность перейти от экономической стагнации и сокращения населения к росту, находится в большинстве случаев в руках местных руководителей, от их желания и умения создать хорошие условия для инвестиций и самим инвестировать в свой регион. Улучшение инфраструктуры для ведения бизнеса, снижение административных барьеров — все это можно дополнить частно-государственным партнерством, запуском кластеров с госинвестициями и эффективной работой с заемными средствами.

Конкуренция российских регионов за привлечение бюджетных инвестиций в инновационную инфраструктуру

Описание: Это связано с одной стороны с общей необходимостью генерирования разнообразных инноваций находящихся в основе осуществления модернизации российской экономики а с другой — со стремлением региональных властей привлечь инвестиции в том числе – иностранные создать новые рабочие места повысить инновационную активность среднего и малого бизнеса перевести региональную экономику на инновационный путь развития. В данном процессе региональные власти представлены администраторами развития особым типом чиновников которые 1 создают.

Дата добавления: 2015-09-03

Размер файла: 15.51 KB

Работу скачали: 0 чел.

Поделитесь работой в социальных сетях

Если эта работа Вам не подошла внизу страницы есть список похожих работ. Так же Вы можете воспользоваться кнопкой поиск

«Конкуренция» российских регионов за привлечение бюджетных инвестиций

в инновационную инфраструктуру

В настоящее время в различных российских регионах протекает процесс создания инновационной инфраструктуры, представленной технопарками, бизнес-инкубаторами, венчурными фондами, особыми экономическими зонами, центрами трансфера технологий. Это связано, с одной стороны, с общей необходимостью генерирования разнообразных инноваций, находящихся в основе осуществления модернизации российской экономики, а, с другой — со стремлением региональных властей привлечь инвестиции (в том числе – иностранные), создать новые рабочие места, повысить инновационную активность среднего и малого бизнеса, перевести региональную экономику на инновационный путь развития. Однако в некоторых российских регионах локальная институциональная среда оказывается неадекватной запросам региональных властей на создание инновационной инфраструктуры. Приоритетной для них изначально является демонстрация административного рвения и «готовности» следовать общей линии федерального центра на проведение модернизации. В данном случае, региональные власти одновременно решают две задачи: (1) проявляют лояльность центральному политическому руководству страны, и (2) создают основу для привлечения федеральных бюджетных средств, идущих на создание инновационной инфраструктуры.

В этой связи, цель доклада состоит в выявлении «правил игры», по которым происходит своеобразная «конкуренция» российских регионов за привлечение бюджетных инвестиций из федерального центра для формирования инновационной инфраструктуры.

Отметим, что при формировании инновационной инфраструктуры особое значение приобретает локальная институциональная среда, представляющая собой совокупность базовых политических, юридических, социальных правил и норм, задающих стимулы для соответствующего поведения экономических субъектов. В одних случаях, это может быть ориентация на продуктивное поведение, связанное с генерированием и коммерциализацией «шумпетерианских» инноваций, тогда как в других – рентоориентированная активность, сопряженная с поиском новых комбинаций официальных привилегий и льгот, предоставляемых региональными властями.

В данном процессе региональные власти представлены администраторами развития, особым типом чиновников, которые (1) создают институциональные условия, стимулирующие частных предпринимателей инвестировать ресурсы в освоение новых видов деятельности и использование новых технологий, и (2) добиваются распределения средств федерального и/или регионального бюджета в пользу реализации проектов развития.

В этом случае, важно определить составляющие целевых функций администраторов развития, которые становятся актуальными в разнокачественных институциональных средах российских регионов. Для описания составляющих целевых функций администраторов развития нами выбрана функция полезности Кобба-Дугласа. Функция полезности Кобба-Дугласа для администраторов развития будет иметь вид: U (х 1 , х 2 , х 3 ) = х 1 а х 2 b х 3 c , где

х 1 , х 2 и х 3 — частично взаимозаменяемые для отдельного администратора развития полезности, возникающие в результате его деятельности:

х 1 – полезность, возникающая в результате производства общественных благ, которая отражается в стремлении администратора развития повысить общий уровень экономического благосостояния населения региона;

х 2 – полезность, возникающая в связи с занятием администратором развития определенной позиции в иерархии бюрократического аппарата;

х 3 – полезность, возникающая в результате получения дополнительного «дохода», связанного с выполнением функций в «институтах развития» как элементов инновационной инфраструктуры.

a , b и c – степень значимости каждой полезности (соответственно х 1 , х 2 и х 3 ) для определенного администратора развития. Мы допускаем, что a + b + c = 1, т.е. происходит пропорциональное возрастание полезности для определенного администратора развития при пропорциональном изменении величин х 1 , х 2 и х 3 .

В зависимости от преобладания тех или иных составляющих целевых функций администраторов развития можно выделить производящих и присваивающих администраторов развития.

Функция полезности производящего администратора развития будет выглядеть следующим образом: U (х 1 , х 2 , х 3 ) = х 1 а х 2 b х 3 c , где с = 0, т.е. для него х 3 не имеет значения, a + b = 1 и a →1, х 2 важно в той степени, в какой производство общественных благ зависит от его положения на иерархической лестнице в бюрократическом аппарате. При этом конкретные значения a и b зависят не только от индивидуальных предпочтений администратора развития, но и от способа отбора и продвижения в бюрократическом аппарате. При доминировании формализованного способа отбора и карьерного роста на основе личных служебных заслуг и достоинств b имеет мèньшее значение, так как продвижение производящего администратора развития по карьерной лестнице гарантировано в случае реализации интересов широких групп населения региона.

Функция полезности присваивающего администратора развития имеет следующий вид: U (х 1 , х 2 , х 3 ) = х 1 а х 2 b х 3 c при а = 0, т.е. для него х 1 не имеет значения, тогда b + c = 1 и с→1, х 2 важно в той степени, в какой поиск и извлечение статусной ренты зависит от его положения в бюрократической иерархии. Соответственно, b имеет мèньшее значение при условии, что неформальные практики рекрутирования и продвижение на основе проявления личной преданности вышестоящим уровням иерархии и/или покупки должностей являются доминирующими, что позволяет присваивающему администратору развития при относительно минимальных усилиях максимизировать частную выгоду.

Реально действующий администратор развития находится между двумя отмеченными идеальными типами. В зависимости от сложившейся конфигурации стимулов и предпочтений, а также от организации бюрократического аппарата, в одних случаях ему будет выгоднее максимизировать производство общественных благ при минимальном объеме извлечения статусной ренты, а в других – максимизировать частную выгоду при незначительных объемах производства общественных благ.

Проблема заключается в том, что созданные в разных российских регионах «институты развития», как элементы инновационной инфраструктуры, пока не решают поставленных перед ними задач, выявляются их «провалы». По мнению В.М. Полтеровича, можно говорить о быстром и бессистемном создании всевозможных «институтов развития», что ведет к их последующей дисфункции 1 . Действительно, некоторые исследователи и эксперты отмечают, что у многих созданных «институтов развития» четко не определены задачи и назначение, критерии эффективности и мониторинга их функционирования 2 . В свою очередь, отсутствие четкого назначения у большинства «институтов развития» изначально предопределяет мягкие бюджетные ограничения 3 их создания и дальнейшего функционирования. Так, создавая государственные корпорации и «институты развития» на федеральном уровне, российское государство за период 1997 – 2010 гг. вложило в них значительные финансовые ресурсы. По нашим подсчетам — всего 129 789 млн. долл. США, что вполне сопоставимо с ВВП по ППС Словакии в 2010 г. (129 843 млн. долл. США) 4 .

К сожалению, у нас пока нет возможности посчитать общую сумму бюджетных инвестиций, идущих из федерального центра на формирование инновационной инфраструктуры в российских регионах. Однако мягкие бюджетные ограничения ее создания актуализируют «конкуренцию» руководства регионов за привлечение подобных инвестиций, исходя из представленных условий максимизации частной выгоды отдельными участниками данного процесса. Авторы доклада «Опыт формирования зон инновационного роста: достижения и ошибки» отмечают, что в некоторых регионах предоставление субсидий на компенсацию части затрат инновационных предприятий — это политическая, а не экономическая мера, а сами объекты инновационной инфраструктуры зачастую превращаются в дотируемые объекты офисной недвижимости, которые имеют весьма слабое отношение к развитию инновационной деятельности. В этом смысле, предоставление подобных субсидий является демонстрацией перед федеральным центром «готовности» некоторых региональных властей поддерживать инновационную активность на своих территориях «без понимания отдачи от данных субсидий» 5 . Это может привести к вырождению «институтов развития», когда бизнес-инкубаторы превращаются в особые центры «патернализма», предоставляя услуги только «своим» предпринимателям, а особые экономические зоны — трансформируются во «внутренние оффшоры», позволяющие максимизировать извлечение статусной ренты присваивающими администраторами развития.

В этой связи, актуальной становится своеобразная «конкуренция» между чиновниками внутри региональных бюрократических аппаратов за наиболее «доходные» места в создаваемых «институтах развития». Управление потоками финансовых ресурсов и ведение административного торга по их распределению являются для бюрократического аппарата главнейшими задачами. Положение отдельных чиновников в нем определяется количеством ресурсов, которыми они могут распоряжаться. В результате, административный контроль над финансовыми потоками и «преимущественно неформальные каналы их перераспределения актуализируют борьбу за экономически выгодные позиции в бюрократической иерархии, а не за ее эффективность» 6 . В условиях мягких бюджетных ограничений формирование инновационной инфраструктуры стимулирует не столько максимизацию чиновниками общественно значимой выгоды, сколько их расточительную конкуренцию за должностные позиции в создаваемых «институтах развития», которая включает в себя стандартный набор приемов: служебные интриги, использование неформальных личных связей или проявление статусной лояльности.

Локальная институциональная среда регионов формирует стимулы у администраторов развития предлагать разнокачественные «институты развития». Следующие условия влияют на их предложение (табл. 1).

Институциональные условия, влияющие на создание

Деловой завтрак АСИ и ТАСС. Светлана Чупшева, АСИ: Инвестиционный климат в России ежегодно улучшается, идет активная конкуренция регионов за инвестиции

Мы действительно продвинулись в международных рейтингах. Я очень благодарна коллегам из Всемирного банка, потому что благодаря этому проекту нам удалось провести аудит федеральной законодательной базы. Если считать общее количество дней, которое нам удалось оптимизировать для предпринимателей за счет регуляторики, то получается порядка года, а то и больше.

Слушайте подкаст программы:

Итоги пятилетней работы деятельности АСИ и предпринимателей по улучшению инвестиционного климата в стране: в рейтинге DoingBusiness Всемирного банка Россия поднялась со 120го места (2012) на 35е место (2017); в рейтинге Global Competitiveness Index Всемирного экономического форума Россия за это же время поднялась с 67го до 38го места.

Светлана Чупшева, генеральный директор АНО «Агентство стратегических инициатив по продвижению новых проектов».

Вводное слово Александра Ивлева, управляющего партнера EY по России, координатора иностранных участников Консультативного совета по иностранным инвестициям (КСИИ).

Деловой завтрак АСИ и ТАСС для зарубежных партнеров «Деловой климат в России: достижения и вызовы»

19 декабря 2017 г., г. Москва

Нам качественно удалось изменить систему налогообложения и у нас сегодня предприниматели могут очень быстро зарегистрировать предприятие и самое важное, что все процедуры происходят в онлайн. Мы серьезно продвинулись по регистрации собственности, если пять лет назад эти сроки составляли больше месяца, то сегодня это 7-10 дней. Есть чем похвастаться и в других ключевых сферах. То, с чем мы пока не справились, это, наверное, регулирование стройки. Хотя если вспомнить те же сроки получения разрешения на строительство в разных регионах – они просто в разы отличались друг от друга. А благодаря работе предпринимателей и Правительства РФ мы сегодня можем сказать, что подобной разницы сегодня уже нет. На модельный объект «жилой дом» сроки получения разрешения на строительство не превышают 150-200 дней.

Я очень благодарна зарубежным предпринимателям и российскому бизнесу, которые участвовали в этой работе, помогали где-то даже бороться с чиновниками. Доказывая, что те или иные услуги можно оказать намного быстрее, а какие-то процедуры просто ушли в прошлое и нигде в мире этого уже не требуется. В этой работе приняло участие около 400 тыс. предпринимателей.

Тогда же вместе со Всемирным банком мы провели первый суб-рейтинг National Investment Climate Index, чтобы посмотреть ситуацию в субъектах РФ именно в части регулирования и создания условий для работы бизнеса. Мы посмотрели эффективность регуляторики, институтов и инфраструктуры для бизнеса. Первый рейтинг мы делали по 30 субъектам РФ, увидев огромную разницу от региона к региону по всем направлениям. Мы предложили проводить масштабный рейтинг всех российских регионов уже ежегодно, а ключевую роль в этом играли уже сами предприниматели, а не статистические показатели регионов. Потому что в совокупном показателе рейтинга 75% приходится на опросы бизнеса.

Этот проект позволил нам не просто проранжировать регионы, а выявить лучшие и наиболее эффективные практики работы институтов для бизнеса, эффективные меры поддержки, лучшие системы открытого единого окна. И в этом году на ПМЭФ мы презентовали уже результаты 4го рейтинга National Investment Climate Index, которые показали, что инвестиционный климат в России ежегодно улучшается, разница между регионами сокращается, а конкуренция за инвестиции становится более жесткой.

Сегодня можно с уверенностью говорить о том, что базовые инструменты, а именно то, что необходимо для запуска бизнеса (подключение к сетям, регистрация предприятий и собственности, получение разрешения на строительство), пакет мер поддержки, льготы и преференции для инвесторов, наличие корпорации развития как единого окна по сопровождению инвесторов в регионах РФ…Действительно, удалось создать такие стандартные модельные решения, которые позволяют говорить о том, что бизнесу должно работаться легче и комфортнее.

Конечно, мы не видим пока тех результатов в объемах инвестиций, как российских так и иностранных. И наша задача, наверное, еще больше говорить о тех возможностях, которые есть на наших рынках, о тех мерах поддержки, которые сегодня предлагаются субъектами РФ.

Источники: http://www.forbes.ru/finansy-i-investicii/337855-lidery-i-autsaydery-kakie-regiony-privlekayut-investorov, http://refleader.ru/jgeotrbewbewaty.html, http://json.tv/ict_video_watch/delovoy-zavtrak-asi-i-tass-svetlana-chupsheva-asi-investitsionnyy-klimat-v-rossii-ejegodno-uluchshaetsya-a-konkurentsiya-mejdu-regionami-za-investitsii-stanovitsya-vse-bolee-jestkoy-20171222025610